Большинство гостей отправились к павильону пешком, и лишь некоторые поехали в экипажах; в числе приглашенных был и кое-кто из соседей леди Элинор. По дороге через пастбище леди Кэткарт пожаловалась Мэри, что никак не может подобрать подходящее название для этого праздника. Это определенно не чай, так как предполагалось оставаться в павильоне до сумерек, а возможно, и дольше. И конечно, это не обед, потому что не планировалось подавать горячие блюда; но, несмотря на то что пиршество будет происходить вне дома, гости, конечно же, не умрут от голода. Леди Кэткарт поинтересовалась, согласна ли с ней леди Монингтон?

Да, леди Монингтон была согласна.

– Для пикника все слишком официально, – высказала свое мнение леди Кэткарт. – Но это и не бал, правда? Для бала недостаточно гостей и к тому же они в обычных нарядах, а не в вечерних туалетах. Но с другой стороны, прибыл оркестр. Просто чтобы развлекать гостей, пока те будут наслаждаться едой и беседовать? Или будут танцы? Не слышали ли вы что-нибудь об этом, леди Монингтон?

Нет, леди Монингтон об этом ничего не слышала.

– Очень досадно. Всегда нужно знать, как называется то мероприятие, в котором принимаешь участие, – заявила леди Кэткарт. – Не правда ли, леди Монингтон?

– Как бы оно ни называлось, – с улыбкой ответила Мэри, – мы все ему рады. Уже сама погода и чудесные окрестности могут поднять настроение. А если к этому добавить еще павильон и оркестр, еду и приятное общество, то я сказала бы, что леди Элинор превзошла саму себя.

– Вы уверены? – с сомнением спросила леди Кэткарт.

Мэри улыбнулась в ответ, хотя далеко не была убеждена в том, что говорила. Да, конечно, здесь было все, чтобы приятно провести время, и, безусловно, никому на этом празднике не должно было быть скучно. Но для себя Мэри не ждала ничего хорошего от предстоящего вечера.

Она осознавала, что поступила слишком опрометчиво. Конечно, она хотела снова выйти замуж и наслаждаться спокойствием, которое может принести брак. Если в ее браке с Лоуренсом на первом месте стояла любовь, то в своих штанах на второй брак она не уделяла ей большого внимания. Но сейчас не это беспокоило Мэри. Хуже всего, что она приняла предложение Саймона во многом потому, что хотела убежать от чувств, в которых не признавалась даже самой себе.

Правда, публичного объявления о помолвке не было, но свое согласие Мэри дала. Теперь же она жалела об этом. О да, она могла только мечтать о такой удачной партии; этот брак должен был обеспечить ей то, о чем она всегда мечтала, – спокойствие, загородный дом и мужа, который, несомненно, будет заботиться о ней. Вероятно, у нее будет все, кроме детей. Мэри больше не заговаривала с Саймоном на эту тему и боялась, что они никогда не придут к согласию, так как он считал, что для семьи вполне достаточно его двух сыновей.

«Нужно быть сумасшедшей, – убеждала себя Мэри, – чтобы разорвать помолвку из-за расхождения во взглядах, пусть и достаточно серьезных». Единственной веской причиной для такого поступка могло послужить только то, что она любит другого. И мысленно произнеся эти слова, Мэри вынуждена была признать, что это и была та главная причина, из-за которой она хотела расторгнуть помолвку.

Итак, помолвку необходимо расторгнуть. Но Мэри не хотелось, чтобы это произошло в день празднования юбилея леди Элинор. В то же время, окончательно укрепившись в своем решении, Мэри чувствовала, что не сможет целый день держать его в себе, да и нечестно было скрывать это от Саймона, он имел право знать об изменении ее планов.

Однако подходящего случая для разговора не представлялось до середины вечера. С самого начала праздник имел большой успех. Там было все: хорошая музыка для услаждения слуха, вкусная еда для подкрепления сил, напитки для утоления жажды и интересная беседа для удовольствия. А позднее можно было потанцевать или прогуляться вдоль берега озера. Обстановка была совершенно непринужденная, и для разговора наедине не представлялось никакой возможности.

Весь вечер Мэри старалась держаться подальше от лорда Эдмонда, что ей удавалось без особого труда, так как он, видимо, тоже был настроен избегать ее. Но по возможности она старалась оставаться в стороне и от виконта, признаваясь себе, что трусит и намеренно оттягивает момент, который неизбежно наступит.

И когда виконт Гудрич в конце концов поймал ее за руку и предложил прогуляться по роще вместе с четой Ормсби, Стефани Уиггинс и одним из соседей, Мэри поняла, что время серьезного разговора наступило, хотя и оставалась крохотная надежда уклониться от него из-за большого числа спутников. Улыбнувшись, она взяла виконта под руку, и они все вместе двинулись мимо беседок к краю рощи и началу пастбища.

– О, вы только взгляните! – Лила Ормсби указала на запад. – Вот почему до сих пор невыносимо душно и жарко, хотя уже почти вечер.

Но Мэри не нужно было и показывать; было трудно не заметить тяжелые темные облака, скапливавшиеся в западной части неба.

– Дождь – это неплохо, но он мог бы подождать хотя бы до завтра. Возможно, тучи все-таки пройдут мимо, – заметил преподобный Ормсби.

– Поверьте мне, это дождевые облака. – Мистер Вебер, прищурившись посмотрел на небо.

– Во всяком случае, не похоже, чтобы сбылись предсказания Дорис, – поддержал его преподобный Ормсби. – Нет ни малейшего дуновения ветерка.

– Именно это и заставляет меня ожидать бури, – возразила ему жена. – Как ты думаешь, Сэмюел, не лучше ли нам поторопиться домой, чтобы быть с детьми?

– И не увидеть продолжения праздника? – засмеялся он. – В доме так много слуг, любовь моя, что наше присутствие будет совершенно излишним. Я предлагаю просто вернуться в павильон, чтобы не попасть под дождь.

– Я превращусь в пугало, если намокну. – Стефани повернула обратно, увлекая за собой мистера Вебера.

Чета Ормсби последовала за ними, а Мэри и виконт Гудрич по обоюдному молчаливому согласию двинулись дальше по пастбищу.

– В последние дни я так мало был наедине с тобой, – заговорил виконт. – Загородные приемы не лучшее место для наслаждения недавней помолвкой, тем более что она наполовину тайная.

– Нет, Саймон… – начала Мэри, но он не дал ей договорить.

– Я эгоист, Мэри, и хочу, чтобы ты была только со мной, а Уэйт проводит с тобой больше времени, чем я. Ты уверена, что он не утомил тебя вчера? Я был очень расстроен тем досадным случаем, который развел нас по разным направлениям.

– Это был приятный семейный пикник, и лорд Эдмонд большую часть времени провел с братом, – пояснила Мэри. – Кажется, они помирились, и я только рада этому.

– Видимо, да, потому что сегодня утром они вместе поехали на прогулку верхом. Но я не могу побороть чувство, что Уэйт просто дурачит Уэлвина.

«Как легко оттянуть неприятный момент, если нужно сообщить что-то плохое», – подумала Мэри, ухватившись за спасительную соломинку разговора.

– Саймон…

– Я думаю, ты не получаешь особого удовольствия от этого праздника, Мэри? – перебил ее виконт, накрыв рукой лежавшую на его локте руку Мэри. – Во всяком случае, я ожидал чего-то более блистательного и торжественного. Давай вернемся в дом и проведем немного времени только вдвоем.

Мэри заметила, что они уже дошли почти до середины пастбища, и в этот же момент вдали, среди низких облаков она увидела вспышку молнии.

– Собирается гроза. – В Мэри проснулся прежний ужас, ее дыхание участилось. – Ты видишь?

– Тем лучше, – улыбнулся ей виконт Гудрич, – гости останутся в павильоне, пока гроза совсем не кончится, и дом будет в полном нашем распоряжении, если не считать слуг.

Раздался раскат грома, но такой далекий, что его можно было скорее угадать, чем услышать.

– Может, нам лучше вернуться и быть вместе с остальными? – предложила Мэри.

Их лиц коснулась прохлада, и деревья справа от них у края пастбища закачались под ветром.

– Глупости! – хмыкнул виконт. – Неужели, Мэри, ты и вправду боишься грозы? Ты же знаешь, что я защищу тебя. Для меня это будет истинным удовольствием.